Тайна, в которой война рождалась… (Как империалисты подготовили и развязали вторую мировую войну) - Игорь Овсяный

I. Коммуникации с Европой [СССР, очевидно, рассматривался как страна «азиатская»].

II. Действия в Балтийском море против немецких морских коммуникаций.

III. Польский и румынский фронты.

IV. Турецкий фронт.

Раздел III включал такие пункты: «Безопасность восточных границ названных государств», «Поставки и ремонт военного снаряжения», «Поставки сырья (зерно, уголь, металлы)», «Поддержка авиацией». В записке от 27 июля 1939 г. начальник французского генерального штаба Гамелен следующим образом уточнил врученные миссией инструкции:

«Официально поляки не могут принять еще в мирное время принцип вступления русских войск на их территорию в случае конфликта. Но нет сомнений, что при возникновении опасности они согласились бы иметь на своей территории советскую авиацию и, может быть, даже механизированные соединения. Возможность того, что они откроют свои границы для русских войск всех родов остается маловероятной, Представляется, что румыны в этом вопросе будут также очень сдержанны… Поставки со стороны России для Польши, Румынии и Турции сырья, продовольствия, вооружения, снаряжения и оборудования будут, очевидно, хорошо приняты названными государствами. Очень желательно, чтобы СССР поставил им то, что Франция и Англия не могут им дать, во всяком случае в ближайшем будущем».

Инструкция, таким образом, отводила Советскому Союзу лишь роль хозяйственного резерва для снабжения польской, румынской и турецкой армий. В ней не было даже намека на заключение эффективного соглашения с СССР, которое стало бы основой совместных военных операций крупного масштаба.

Разумеется, Советское правительство не знало в то время этих секретных документов. Теперь можно в полной мере оценить, какой лицемерный фарс Англия и Франция поручили разыграть своим миссиям в Москве. Становятся понятными те факты, которые тогда удивляли и настораживали, – длительное путешествие делегаций, включение в их состав второстепенных лиц, от» сутствие у главы британской миссии адмирала Дрэкса каких-либо полномочий на ведение переговоров и подписание соглашения (генерал Думенк имел полномочия лишь на переговоры), тактика затяжек и проволочек. Работа совещания военных миссий началась в Москве 12 августа. Советская делегация возглавлялась народным комиссаром обороны маршалом К.Е. Ворошиловым. Членами ее являлись начальник Генерального штаба командарм первого ранга Б.М. Шапошников, народный комиссар Военно-Морского Флота флагман флота второго ранга Н.Г. Кузнецов, начальник Военно-Воздушных Сил командарм второго ранга А.Д. Локтионов и заместитель начальника Генерального штаба комкор И.В. Смородинов. Авторитетный состав военной миссии подчеркивал исключительное значение, которое придавало Советское правительство переговорам.

На первом же заседании представители западных держав попытались навязать дискуссию о «целях» и «общих принципах» сотрудничества. Советская делегация предложила сразу же перейти к обсуждению конкретных вопросов. «Цель у нас ясна, – заметил К.Е. Ворошилов, – и теперь идет вопрос о выработке плана для достижения этой цели». Затем в общих чертах был заслушан план развертывания вооруженных сил западных держав в случае возникновения войны. Как позже выяснилось, англичане и французы в ряде случаев сознательно сообщали советской миссии искаженные, завышенные сведения о численности и технической оснащенности своих войск.

В схеме операций, изложенной западными военными специалистами, оставался неясным существенный вопрос: как генеральные штабы Англии и Франции представляли себе участие СССР в войне против агрессора? Каким образом Вооруженные Силы СССР, не имевшего непосредственной границы со странами фашистского блока, смогут вступить в соприкосновение с противником? Советская сторона вполне обоснованно считала этот вопрос кардинальным и просила представителей западных держав изложить их точку зрения.

Посовещавшись между собой, главы миссий высказали личное мнение: если агрессор нападет на Польшу и Румынию, то те «будут умолять» Советский Союз оказать им помощь. Адмирал Дрэкс пояснил это следующим образом. «Я хочу привести вам такой пример: если человек тонет в реке и на берегу стоит другой человек, который предлагает ему спасательный круг, откажется ли тонущий человек от предложенной ему помощи?»

Маршал Ворошилов возразил: «Если вы перешли на „притчи“, разрешите и мне последовать вашему примеру. Я должен сказать следующее: ну, а что, если „спасательный круг“ будет на таком расстоянии, что его нельзя будет добросить до утопающего? Естественно, что такой круг утопающему никакой помощи не принесет». Польша и Румыния могут и не обратиться за помощью или так поздно попросить ее, что повлечет тяжелые последствия для армий Франции, Англии и других союзников. Мы в это время не в состоянии будем оказать соответствующего воздействия на события».

Разработанная в Лондоне тактика – вести общие разговоры – терпела провал. Советская сторона перевела дискуссию в плоскость конкретных решений. Как свидетельствуют известные в настоящее время документы, правительства Англии и Франции ожидали вопроса о пропуске советских войск через территорию Польши. Это логически вытекало из самого существа обсуждаемой проблемы. «Было вполне естественным для Советского Союза, – отметил, например, Стрэнг в своих мемуарах, – испрашивать согласие на транзит своих войск. И с военной точки зрения, в отличие от более широкой политической точки зрения, особенно имея в виду будущее Польши, было в интересах восточных держав, чтобы такое согласие было дано», Несмотря на это, обе миссии получили инструкцию «избегать» постановки вопроса о Польше.

В конце описанного заседания 14 августа глава советской делегации зачитал заявление, где говорилось:

«…Советская военная миссия выражает сожаление по поводу отсутствия у военных миссий Англии и Франции точного ответа на поставленный вопрос о пропуске советских вооруженных сил через территорию Польши и Румынии.

Советская военная миссия считает, что без положительного разрешения этого вопроса все начатое предприятие о заключении военной конвенции между Англией, Францией и СССР, по ее мнению, заранее обречено на неуспех».

«Я полагаю, что на этом нашу миссию можно считать законченной», – заметил адмирал Дрэкс после окончания заседания группе английских и французских офицеров. Но вместо того, чтобы честно заявить об этом советской делегации, руководители военных миссий западных держав сослались на необходимость снестись со своими правительствами для выяснения позиции Польши. Продолжался курс на искусственное затягивание переговоров.

На следующий день а ожидании ответа на поставленный вопрос советская миссия изложила свои соображения о совместных действиях вооруженных сил трех держав. Правительство СССР выражало готовность выставить для борьбы против агрессии 120 пехотных и 16 кавалерийских дивизий, 5 тыс. тяжелых орудий, 9—10 тыс. танков и 5—5,5 тыс. боевых самолетов.

Советская военная миссия считала возможным три основных варианта развертывания военных действий.

Вариант I. Агрессор совершит нападение на Англию и Францию. В этом случае СССР обязывался выставить 70% тех вооруженных сил, которые будут направлены против агрессора Англией и Францией. Польша, согласно ее договорам с Францией и Англией, должна принять участие в борьбе всеми своими силами.

Вариант II. Нападение агрессора на Польшу и Румынию. Оба названных государства выставляют все имеющиеся у них силы. Англия и Франция немедленно должны объявить войну агрессору. СССР обязуется выставить 100% тех вооруженных сил, которые выставят Англия и Франция против Германии.

Вариант III предусматривал, что главный удар агрессор направит против СССР через Прибалтику. В этом случае Англия и Франция должны были немедленно вступить в борьбу с агрессором. Польша, по договорам с Англией и с Францией, также должна вступить в борьбу. СССР развертывает 120 пехотных и 16 кавалерийских дивизий. Англия и Франция должны выставить 70% от указанных сил Советского Союза.

Во всех перечисленных случаях было необходимо, чтобы Англия и Франция договорились с Польшей о пропуске советских войск через строго ограниченные коридоры.

16 августа глава советской делегации выступил по поводу «трех принципов», выдвинутых французской делегацией. Эти принципы, не представляя собой ничего конкретного, могли бы служить материалом для какой-нибудь абстрактной дискуссии и не отвечали задачам, стоявшим перед тремя миссиями.

17 августа начальник Военно-Воздушных Сил СССР Локтионов сделал сообщение о Воздушных Силах СССР. Советская военная делегация дала ответ на заданные ей вопросы. Но ответа на поставленный советской миссией кардинальный вопрос все еще не было. Это лишало возможности продолжать работу совещания трех делегаций. По предложению Дрэкса был объявлен перерыв до 21 августа.